CRISS DE TABARNAK Ругань "по матушке" в Квебеке как таковая (в российском понима- нии) отсутствует. Это факт. Но живой язык не был бы таким, если не бы- ло кое-чего взамен (странно, если бы не было!). И постепенное знакомс- тво с этим "кое-что" и послужило толчком к написанию этого отрывка. Невозможно для русского человека оставить без внимания подобный пласт языковой культуры! В отличие от европейского французского, в котором некоторые гряз- ные ругательства все-таки носят выраженный сексуальный характер ("бор- дель", например, "путана" и пр.; но какие же это, по правде-то ска- зать, ругательства!? на таком уровне в России нормальные дети с детса- довского возраста уже не разговаривают), в ругани квебекского диалекта сексуального подтекста нет начисто и основная масса "непечатных" выра- жений происходит из обиходной церковной лексики. И словарь этот поис- тине удивителен (и - что еще более удивительно - вполне печатен). tabernacle (tabarnak) - дарохранительница christ (criss, christi) - Христос hostie (osti, esti, sti) - хлеб (т.е., "тело Христово") sti - часто как суффикс в речи ко многим словам, вроде русского "бл." ciboire (...) - ритуальная чаша, из которой в церквях едят пресловутый хлеб и пьют вино (т.е., "кровь Христову") saint-ciboire - со словом saint (священный) сочетает- saint-simonac ся (для придания ругательного смысла) почти все, например: saint-espace - "священное пространство" Есть и еще словечко: calice (coalice) - по идее, та же священная чаша (holy chalice - engl. cup), что и ciboire. Звучит в речи очень сильно и произносится вслух только в крайней степени раздражения В скобках приведены наиболее распространенные варианты местного произношения. В доказательство приведу выдержки из газеты (journal) "L'Interet" (от 13 февраля 1996 года), посвященной празднику св.Валентина, кото- рый, как известно, является покровителем влюбленных (скопированы под- писи к фотографиям c вечеринки с обильными возлияниями пива - что-либо более крепкое тут пить справедливо опасаются, так как толерантность здешнего народа к алкоголю удивительно низка - подобные наблюдения можно прочитать во многих моих заметках, да и на фотографиях кое-что есть): Osti, qui sont epais c'est deux twit la. Moi j't'un vrai tough. Crissss de tabarnnnak. A l'interet, on est vraiment cool pis tse, notre journal ye crissssement hot... Ca va surper ben, une p'tite barf pis tout est O.K. Moe, je prends ma biere ben frete... Avec trop d'alcool dans le corps on peut faire des p'tites niai- series... Для сведущих во французском: орфография - исключая акцентуацию - воспроизведена пунктуально; также наблюдается заметное влияние амери- канизмов: tough, cool, hot, O.K., , которые надо переводить с английс- кого; странное сочетание j't'un... так же странно и произносится, а означает всего-лишь навсего je suis un...; ye = il est, ben = bien, pis = puis (по-видимому!), о происхождение же остальных "перлов" могут сломать бошки и лингвисты - выйдут вполне олимпиадные задачки. (Для справки на этот случай: "острые" акценты над "e" стоят в словах "moe", "tse", "epais", "ye"; "тупой" акцент над первым "e" стоит в слове "frete"). Исконные французские понятия (насколько их можно слышать от сту- дентов и преподавателей из Франции) тоже иногда ссылаются на церковь, но в более абстрактной, что ли, манере: на господа бога и диавола. Например, так: va au diable - иди к дьяволу (va chez l'diable) nom de Dieu - "имя Бога", взятое в отдельности, тоже ругате- льство (но собственно имя Христа при этом все же не поминается всуе, как это делается бого- хульниками в Квебеке) Но есть и понятия, вполне близкие русскому духу (и им же частично заимствованные в "великий и могучий"), в том числе уже упомянутые вы- ше, например: putain - бл.дь bordel - бордель merde = shit (г.вно) С последним словом также сочетаются два предпоследних: putain de merde bordel de merde Считается это очень "круто". Вежливые варианты merde: zut flute Также и "послать подальше" можно по-французски довольно поэтично: envoyer quelqu'un sur les roses На русский можно вольно перевести так, сделав прозрачный смысл явным, переделав фразу в обращение и несколько огрубив "позэию": "Поди пос.ать на (в) розовый куст!", имея в виду, что посланный туда навер- няка исколет ж.пу (и весь-то юмор!), и заодно уж нанюхается! Российс- кая традиция явно предпочитает несколько иные кусты ("Всю малину обос.али!"): видимо, по причине заметного изобилия малины (причину же изобилия, в свою очередь, следует искать в регулярном удобрении) по сравнению со злополучными (и тоже зас.анными - во Франции!) розами. Есть, правда, еще одно словечко "из трех букв", но которого я в устной речи так за год с лишним ни от кого и не слышал: la bite (поче- му-то грамматический род - женский! хрен их поймешь, французов). Упот- ребляется оно лишь для перевода иногда встречающегося в русских лите- ратурных текстах термина (который на букву "х"; впрочем, для русского читателя сей комментарий явно избыточен). Пример (который я встретил лично) - на первой странице "Освободителя" Виктора Суворова: там речь идет о российской гауптвахте и это - прямая речь советского офицера в адрес советского же солдата, стоящего в карауле: "Un seul droit que tu as - c'est avoir ta bite dans la poche" (под рукой сейчас оригинала нет, воспроизвожу здесь по памяти)... Как утверждает Бруно Кормери (мой здешний друг, студент из Фран- ции), еще есть глагол: niquer (вполне печатный, но не в детских книж- ках, разумеется), который франкоговорящие арабы во Франции используют в выражении явно матерного содержания: "Nique ta mere!". Но то - ара- бы!.. Мы подобную лексику сотни лет назад тоже от татар заимствовали, а там она была обиходной и за ругань не считалась. В Квебеке же слова niquer ни от кого не услышишь и большинство народа даже не знает, что это такое (отчего, видимо, и рождаемость отрицательная). То же отно- сится и к слову bite, с которым однажды вышел конфуз прямо в департа- менте. Я как раз раскрыл упомянутую книгу Суворова (исключительно в языковых учебных целях, так как мою задачу облегчало то, что содержа- ние ее - не дословно, конечно - мне известно) и чуть ли не в первом же абзаце натолкнулся на слово, которого ни в одном доступном словаре не было. Дело происходило вечером и из профессорских комнат в департамен- те на 8-м этаже открыта была только одна - Луизы Беливо (Louise Beli- veau), дамы моложе среднего возраста, скажем так. В комнате, кроме нее, сидел еще аспирант, Рене Мерфи (Rene Murphy), с которым мы по-хо- рошему дружны. Диссертацию они его обсуждали или что-то там еще из симпатической нервной системы... заняты были, одним словом, но мне всегда приоритет и bienvenue в толковании языковых вопросов. У них обоих - Луизы и Рене - французский - родной, это понятно. Но не тут-то было! В общем, быстро выяснилось, что Рене этого слова не знает иск- ренне и только пожимает плечами. Пришлось заглядывать в мою книгу Луи- зе... Слово ей это оказалось знакомо (Ph.D. в физкультурном деле, все-таки), но переводить его мне она наотрез отказалась. Заинтригован- ный Рене еще долго у нее допытывался, что же это все-таки такое. Как уж они там разобрались между собой, я не знаю, честно - не просле- дил... Название аналогичного женского органа, столь равноправно занимаю- щее место в русском нецензурном словоупотреблении, как и название мужского, во французском языке как отдельный термин отсутствует. Ну и ну! Эквивалентом является словосочетание: "le con de femme" (заметим, что и тут имеет место словесная "перверсия" основного понятия, как и в предыдущем случае: слово "con" - мужского рода!), которое, при всей очевидности смысла, ругательным не является, хотя оно и явно пренебре- жительно. Про Луизу мне бы надо побольше написать, ибо персонаж она явно для "иронических заметок", но это, вероятно, будет в другом месте со- чинений. Но один прикол (по "языковой" теме) все же приведу. Речь идет о куске фразы из бессмертного Венички Ерофеева ("Москва-Петушки"): "...ce qui depasse sa banquise en derive". Опять же, не было под рука- ми русского оригинала (да и потом я выяснил, что в имеющемся у меня русском тексте этих слов нет, они либо существовали в более раннем "самиздате", с которого в 1976 году в Париже был сделан перевод, либо добавлены французским переводчиком как комментарий, но, признаться, смысла для меня этот комментарий не прояснял) и я постучался к Луизе, благо она часто засиживается в "конторе". "...Что?!? - воскликнула удивленно она, глянув на выписанные на бумажку слова, - откуда ты это взял!?!". Фраза вне контекста явно поставила высоко мнящую о себе ма- дам в тупик. Я опять было подумал нехорошее... Но на сей раз обошлось. Говорю: "Книжку, вот, читал, - дурачком прикидываюсь, как ей еще ска- зать-то! - для практики во французском исключительно; да, вот, кое-что недопонял...". Речь же на самом деле шла о хотя и невинном, но доволь- но редком для обыденной жизни предмете: плавучей льдине! И ладно бы об одной этой льдине (хотя, признаться, выбор довольно странен)! Фран- цузский текст трактовать можно было двояко: и как нечто, превосходящее эту самую льдину по размерам, и как нечто, обгоняющее ее во время дрейфа. Что это такое за "нечто" могло бы быть и озадачило нашу герои- ню. Допереть ей до отгадки было явно не под силам, но я ее так и оста- вил в неведении. Жестоко поступил! Ибо то, что превосходило эту льдину по размерам, было плевком на дальность знаменитого полярного героя 30-х Папанина (разумеется, в изрядном затуманенном на тот момент вооб- ражении героя "Петушков", вынужденного состязаться в отгадывании зага- док Сатаны). И объяснить это Луизе было мне уже не под силу. Слишком много смысла в русском языке... ... В дополнение к "литературной" записи сегодня еще сама собой вышла хохма в лаборатории. Разговор как-то сам собой съехал на тему "клуб- нички" (при женщинах тут это нормально, в силу повсеместно декларируе- мого равноправия полов) и меня, как водится в таких случаях, спросили: "А как у вас этим делом на Руси?". Пришлось объяснить им про разницу "между малиной и розой", огласить по-русски соответствующую фразу (складный звук русской речи каждый раз приводит здешний народ в непод- дельное восхищение) и записать ее латинскими буквами для заинтересо- вавшихся. Получилось примерно так: "Ouu... vsiou maleenou obosralee!". (19 февраля 1996 года 21h45 EST город Монреаль) Примечание (от 23 февраля 1996 года). Хохма сия имела некоторое прак- тическое развитие. После обсуждения с моим уже давним здешним другом и наставником французского языка Бруно Кормери сюжетов, подобных только что описанному и касающихся произношения в Квебеке вообще (как оно слышится подлинному французскому уху) и "непечатных" слов в частности (он мне объяснил, например, про epais, twit, tse, tough, но с barf да- же и у него вышла загвоздка), в том числе и во французском языке я по- шел в лифт, чтобы ехать на свой этаж. И тут же обнаружил, что кнопка 6-го, лабораторного этажа, с которого я только вышел, уже заперта и надо ехать на 3-й этаж в reception брать ключ под специальный пропуск. В лифте же ехал парень, сотрудник CEPSUMa, которого я иногда вижу в качестве спасателя в бассейне: он тоже безуспешно и раздраженно тыкал в выключенную кнопку, как раз перед тем, как я вошел. "Deja barre (уже заперто)" - сказал я ему, хотя это было и так ясно (смущать могло только то, что заперли рановато, было только 5 часов, правда, в пятни- цу, когда солнце для хасидов уже село). "Criss!" - с досадой ругнулся парень и я немедленно решил воспользоваться случаем и блеснуть знания- ми, почерпнутыми из газеты "L'Interet" и из только что закончившегося разговора с Бруно: "Criss de tabarnak?" - и... надо же, "угадал". "Oui! С'est ca, monsieur!" - горячо подтвердил мою догадку "спаса- тель". И по его лицу было видно, что очередной урок французского в Квебеке я, кажется, усвоил... То есть, не просто "criss", а именно "criss de tabarnak"!